ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Большая светлая горница. Посередине стол, празднично накрытый, Настя
сидит у окна и шьет.
Настя
(поет)
По реке, реке просторной
Лебедь белая плывет,
А из рощи ворон черный
Лебедь белую зовет:
- Полно, лебедь, жить на воле,
Полно плавать по воде.
Поживи в тепле и холе
С черным вороном в гнезде.
- Любо жить в тепле и холе,
- Лебедь ворону в ответ, -
Но милее вольной воли
Ничего на свете нет!
ГОЛОС (за окном). Желаю здравствовать, хозяева! Дозвольте солдату воды
напиться. Издалека иду.
Настя. Сейчас вынесу. А то зайди, служивый, передохни малость.
ГОЛОС. Покорно благодарим. Коли не помешаю, зайду.
Настя несет воду. В дверях сталкивается с Солдатом.
СОЛДАТ. Настенька!
НАСТЯ. Ванюшка!
СОЛДАТ. Вот не думал, не гадал. Здравствуй, Настенька, здравствуй,
голубушка!
НАСТЯ. Здравствуй, родной ты мой, цел ли, здоров ли с войны воротился?
СОЛДАТ. Живем покуда. И на том спасибо.
НАСТЯ. А уж как я тебя ждала, Ванюшка, - не то что дни, минутки
считала. Покуда матушка твоя жива была, все к ней бегала, все спрашивала,
нет ли весточки, а как померла она, с той поры и спросить про тебя не у кого
стало. Проснешься ночью и думаешь: может, он на поле раненый лежит и некому
его водой напоить, некому рану перевязать. И не чаяла уж, что увидимся!
СОЛДАТ. Ты что же, в услужении здесь живешь, в хоромах этаких?
НАСТЯ. Нет, дома, у дяди. Уж так я рада тебе, слов не найду! Да ты
сними шинель, а сам к столу присядь. Устал, верно, проголодался?
СОЛДАТ. Настенька, давай лучше сюда сядем, в уголок. Этот стол не для
прохожего солдата накрыт. (Пьет из ковша.) Ох, и вкусна водица родная, слаще
меду! (Ставит сундучок на пол.) А что, дядя твой в дворниках здесь служит
или дом сторожит?
НАСТЯ. Нет, он этому дому хозяин.
СОЛДАТ. Вон как! С чего же это он разбогател? Клад в лесу нашел, что
ли?
НАСТЯ. Клад не клад, а вроде того. С веревочки дело пошло.
СОЛДАТ. Как же это так - с веревочки?
НАСТЯ. Понадобилась купцу одному веревочка, а дядя в это время дерево в
лесу рубил. Снял он с себя подпояску да и продал купцу за алтын.
СОЛДАТ. Алтын - деньги небольшие.
Настя. Да не в алтыне дело, а в том, что дядя купцу этому
горе-злосчастье свое в придачу дал. Ведь от горя-то, от злосчастья только
так и можно избавиться - с себя снять и другому навязать.
СОЛДАТ (усмехаясь). Это-то я знаю.
НАСТЯ. Знаешь? Ты? Да откуда же?
СОЛДАТ. А потому знаю, что мне самому горе-злосчастье в придачу дали.
Да-да, Настенька. Оно и сейчас при мне.
НАСТЯ (всплескивая руками). Ванюшка! Да неужто тебе оно досталось?
СОЛДАТ. А кому ж, как не мне? Вот в этом кармане и ношу его. Под
солдатской шинелью ему и место. (Достает из кармана завернутую в платок
табакерку и подносит ее к уху.) Ну как, чихаешь? То-то же! Будь здорова!
(Задумчиво вертит табакерку в руке.) На войне с горем был и домой не без
горя воротился.
НАСТЯ. Вот несчастье-то какое! Ну и что же - много ты бед вытерпел?
СОЛДАТ. Много, Настя. Всего и не расскажешь! Говорят, веселое горе -
солдатское житье. Да только я горю-злосчастью воли не даю. (Встряхивает
табакерку.) У меня, знаешь, порядок строгий, военный. Захирело оно у меня в
табакерочке, - еле дышит, а сколько может - досаждает. И в походе я немало с
ним натерпелся, и домой пришел как на чужую сторону. Матушка померла, дом
развалился...
НАСТЯ. Что ж ты горе с рук не сбудешь, Ваня? Дяде-то моему ведь вон как
повезло с тех пор, как он с горем расстался. Может, и нам с тобой повезет?
СОЛДАТ. Эх, Настя! Сколько раз хотел я его в чужие руки передать, да
совести не хватает. Ну, думаешь иной раз, отдам его первому, кого встречу,
довольно мне с ним маяться, а поглядишь на встречного человека - и мимо
пройдешь. Да посуди сама: могла бы ты кому-нибудь горе обманом навязать?
НАСТЯ (подумав). Нет, не могла бы.
СОЛДАТ. Вот то-то и оно! Видно, связаться с горем проще простого, а
избавиться от него не так-то легко... Одна только у меня радость, что с
тобой встретился.
НАСТЯ. Ох, и от меня радости тебе не будет!..
СОЛДАТ. А что - разлюбила?
НАСТЯ. Полно, Ваня! Люблю по-прежнему, да нет - больше прежнего. А
только выдают меня против воли замуж... Видишь, стол накрыт? Будет у нас
нынче пир - не то новоселье, не то обрученье.
СОЛДАТ. Вот оно - мое горе-злосчастье! Никуда от него не денешься!
НАСТЯ. Гляди, дядя домой с базара возвращается. Ох, увидит он тебя -
беда будет!
СОЛДАТ. Что же, он от богатства-то добрее не стал?
НАСТЯ. Куда там! Еще злее... А ты оставайся, Ваня, оставайся. Пусть
дядя со мной что хочет делает! Хоть нагляжусь на тебя вволю.
Входит Дровосек, одетый по-купечески. За ним мальчик вносит большую
корзину с покупками и тут же уходит.
ДРОВОСЕК (ставя па стол закуски и бутылки). Что ж ты не приоделась,
Настасья? Того и гляди, гости к нам нагрянут, а ты замарашкой ходишь. Э! Да
У тебя, вижу, уже есть гость!
СОЛДАТ. Здравия желаю, Андрон Кузьмич!
ДРОВОСЕК. Здорово, служба! Только кто ж ты такой будешь? Личность будто
знакомая, а признать не могу.
СОЛДАТ. Первой роты запасного стрелкового полка отставной рядовой
Тарабанов Иван.
ДРОВОСЕК. Тарабанов? Иван?.. Воротился, стало быть? И пуля не взяла, и
штык не настиг! Вот не думали, не гадали... Ну да ладно, садись за стол,
коли уж пожаловал. А ты, Настасья, поторапливайся, - чай, у тебя теперь есть
во что принарядиться. Да чего ты ревешь, глупая, с радости или с печали?
НАСТЯ. И с радости, и с печали. (Уходит.)
ДРОВОСЕК. Что ж, садись, солдат. У нас на всех хватит - на жданных и
нежданных, на званых и незваных.
Дровосек и Солдат садятся за стол.
Так, значит... (Насмешливо.) Повезло же тебе, брат Тарабанов! К самой
свадьбе подоспел. Замуж я племянницу свою выдаю - и не за кого-нибудь, а за
первой гильдии купца Поцелуева. Слыхал небось? Его все знают. Семь лавок в
гостином ряду!
СОЛДАТ. Вон что!.. Значить, поздравить вас надо, Андрон Кузьмич. Семь
лавок - дело нешуточное.
ДРОВОСЕК. А я и сам в купцы выхожу, вперед гляжу, а назад не
оглядываюсь.
Раздается песня. В открытое окно заглядывают гости: Старик с медалью на
груди, его жена - Старуха в чепце и в цветной шали, Молодой купчик в
поддевке и сапогах, тощий, лысый Подьячий, его толстая жена - Подьячиха и
другие.
Гости
(поют)
Мне не спится, не лежится,
Сон-дремота не берет.
Я пошел бы к Насте в гости,
Да не знаю, где живет.
ДРОВОСЕК. Добро пожаловать, гости дорогие, милости просим. Заходите в
избу!
Гости входят.
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Честь имеем поздравить вас, Андрон Кузьмич!
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И В ЦВЕТНОЙ ШАЛИ. Жить гладко, пить-есть сладко!
(Подает прикрытый полотенцем пирог.)
ПОДЬЯЧИЙ. Здравствоватъ вам, Андрон Кузьмич, век да еще сто лет!
(Подает сахарную голову.)
ПОДЬЯЧИХА. А Настасье Васильевне под злат венец стать, дом нажить,
детей водить.
МОЛОДОЙ КУПЧИК (лихо вкатывая бочонок). Э-Эх! Где пировать, там и пиво
наливать!
ДРОВОСЕК. Благодарствуйте, гости дорогие. Милости просим нашего
хлеба-соли откушать! (Солдату.) А ты подвинься малость, Тарабанов!
Солдат отодвигается. Рядом с хозяином садятся Старик с медалью
и его жена.
Но прогневайся, служивый, подвинься еще маленько! Как говорится, в
тесноте, да не в обиде.
СОЛДАТ. Что ж, мы подвинемся. Известно, - где тесно, там солдату и
место.
Гости рассаживаются, постепенно сдвигая Солдата на самый
край скамьи.
Старик с медалью. А почему это невесты и жениха за столом нет, Андрон
Кузьмич?
ДРОВОСЕК. Жених издалека едет, а невеста хоть дома, да, видно, еще
принарядиться не успела.
Слышен громкий звон бубенцов.
Вон кто-то с бубенцами едет! Не кто, как он, Силуян Капитонович.
МОЛОДОЙ КУПЧИК. Он, он самый! Поцелуевская тройка за три версты
слышна.
ПОДЬЯЧИЙ. Генерал - и то с таким звоном не ездит!
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И В ШАЛИ. Да что там генерал! У самого фитьмаршала
этаких бубенцов нет!
Входит купец Силуян Капитонович Поцелуев.
КУПЕЦ. Андрону Кузьмичу мое почтение. Всей честной компании - низкий
поклон! (Едва кивает головой.)
ДРОВОСЕК. Добро пожаловать, Силуян Капитонович, только тебя и ждем.
(Солдату.) Подвинься еще чуток, Тарабанов. Честь и место, Силуян
Капитонович.
Солдату подвигаться больше некуда. Он встает со скамьи и стоит,
прислонившись к стене.
МОЛОДОЙ КУПЧИК. Ну и сокол наш Капитоныч!
ПОДЬЯЧИХА. Орел!
КУПЕЦ. А что же это Настасьи Васильевны не видать?
ДРОВОСЕК. Сейчас будет. Небось все перед зеркалом вертится - жениху
приглянуться хочет. Настя! Настасья! Ты что это там замешкалась?
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И В ЦВЕТНОЙ ШАЛИ. А вот мы с кумой сейчас ее приведем.
Пойдем, кума.
ПОДЬЯЧИХА. И верно, пойдем. Уж такое ихнее дело девичье - без
стеснения им никак нельзя. Иную и вчетвером к свадебному столу не вытащишь,
хоть волоком волоки. Меня пять человек тащило.
ПОДЬЯЧИЙ. Ох! И хороша была девка, покуда я на ней не женился!
Обе женщины уходят и сейчас же возвращаются.
ПОДЬЯЧИХА. Ведем, ведем!
Появляется Настя. Она нарядно одета, но идет медленно, опустив голову,
словно не на обручение, а на поминки.
КУПЕЦ. Привет и поклон, Настасья Васильевна. Примите от нас подарочки.
К обручению - малый гостинец, к свадьбе - побольше будет. (Открывает две
выложенные бархатом коробочки.)
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И В ШАЛИ. Ай да сережки! Аи да перстенек! Самой царевне
надеть не стыдно.
ПОДЬЯЧИХА. А чем у нас Настасья Васильевна не царевна? (Вполголоса.)
Только что до прошлого года в лапотках ходила!
НАСТЯ. Спасибо вам, Силуян Капитоныч, за привет да ласку, а только
ваших подарков мне не надо. (Отодвигает коробочки.)
КУПЕЦ. Аль не угодил?
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И ШАЛИ. Да где же это видано, чтобы невеста от
жениховых подарков отказывалась?
НАСТЯ. Я - не невеста. А Силуян Капитоныч, может, и жених, да не мой.
ПОДЬЯЧИХА. А ведь нас, кажись, на обрученье звали?
НАСТЯ. Нет, на новоселье.
ДРОВОСЕК. Не ты звала, я звал, а уж я-то знаю, на что зову. Ну, а за
подарки премного благодарим. (Прячет коробочки в карман.) Садись, Настя,
подле Силуяна Капитоныча. Вот и весь мой сказ. Угощай дорогих гостей.
Настя. А почему же моего гостя за стол не посадили?
СОЛДАТ. Нам, Настасья Васильевна, не впервой стоять. То за родную землю
стояли, а теперь и за себя постоим.
ДРОВОСЕК. Вот нелегкая принесла этого солдата окаянного!.. Ох,
горе-злосчастье!..
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Зря вы горе на радостях поминаете, Андрон Кузьмич!
Выпьем-ка лучше за жениха и невесту!
НАСТЯ. Ну, коли так, благодарствуйте на добром слове. Кланяйся,
Ванюшка, - за нас с тобой пьют! (Берет у Купца из рук стакан с вином и
передает Солдату )
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И ШАЛИ. Вот тебе и раз!
ПОДЬЯЧИХА. Батюшки!
КУПЕЦ. Это что же такое?..
ДРОВОСЕК. Опомнись, Настасья. Ума ты решилась что ли?
НАСТЯ. Нет, дядюшка, в ум пришла!
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Мое дело сторона, но только вы себя и дядю вашего
напрасно срамите, Настасья Васильевна. Мы-то люди свои, а ведь вон сколько
чужого народу в окна заглядывает! Прикрыл бы ты лучше ставни, сосед.
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И ШАЛИ. А вы, душенька, одумайтесь. К вам почтенный
человек, купец первой гильдии сватается, подарки дорогие вам дарит, а вы
невесть кого женихом называете.
СОЛДАТ. Как это невесть кого? Я - солдат.
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Солдат, солдат!.. Вот то-то, что солдат. У тебя,
поди, ничего и за душой нет.
СОЛДАТ. Ан есть! Целых пять ран - две колотые, две рубленые, одна
огневая навылет.
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Что там раны! Рану получить всякий может, а вот
состояние нажить - это потруднее будет. Верно я говорю? Дело не в ранах, а в
карманах.
СОЛДАТ. Ну и в кармане у меня кой-что найдется.
ПОДЬЯЧИЙ. А что, медная полушка да табаку осьмушка?
СОЛДАТ. Табаку-то осьмушка, а может, и того меньше. А вот не угодно ли
на табакерочку мою полюбоваться? (Достает табакерочку.)
ПОДЬЯЧИХА. Ох ты! Святители-угодники! Да ведь это, никак,
чистое золото!
СТАРУХА В ЧЕПЦЕ И ШАЛИ. Червонное золото!
ПОДЬЯЧИЙ. Девяносто шестой пробы.
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Да что проба! Гляньте-ка, гляньте! Тут и алмазы, и
яхонты, и личность царская!
ДРОВОСЕК. И корона государская!
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Постой-ка, парень, постой... Видно, у тебя руки-то с
ящичком. Откуда у тебя этот предмет?
СОЛДАТ. А это уж мое дело.
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. Нет, брат, не твое. Короны да портреты царские на
улице не валяются! Андрон Кузьмич, да что ты смотришь? Как бы и нам с тобой
за этакие дела в ответ не попасть!
ДРОВОСЕК. Ох ты, горе, горе-злосчастье! Что ж нам делать-то?
ПОДЬЯЧИЙ. А отправить его куда следует. Там уж разберутся!
НАСТЯ. Полно вам! Что вы все на него напустились? Что он вам сделал?
ДРОВОСЕК. Ты помалкивай, девка! Сама с ним пропадешь и нас погубишь.
Злодей он, твой солдат, казну царскую ограбил, не иначе. А то откуда же у
него такая драгоценность бесценная?
СОЛДАТ. Откуда? За пятак купил.
КУПЕЦ. Вон оно что! Это где же такие табакерки по пятаку продают? Скажи
и нам, сделай милость, - мы, пожалуй, сотенку-другую купим!
СОЛДАТ. А я тебе эту продам. Хочешь? (Протягивает табакерку.)
КУПЕЦ. Нет-с, краденого не покупаем.
СОЛДАТ. Зачем краденое? Сказано тебе, я на свои деньги купил.
СТАРИК С МЕДАЛЬЮ. У кого же это?
СОЛДАТ. А вот чья личность на портрете, у того и купил.
Все на мгновенье замирают.
Продолжение »» |
